Она шагала по вымощенной камнем тропинке, глядя пред собой. Крупные хлопья снега, под дуновением ветра, закручивались в разнообразные мистические формы и били в лицо юной гриффиндорки. Концы ее длинного шарфа развивались где-то за ее спиной, а она не обращала никакого внимания на растекшуюся косметику на лице и волосы, попадающие в рот и в глаза. Ей было совершенно наплевать на все. Для Вокси Олдридж наступило рождество...
Ранее этот праздник не был для нее временем для депрессии. Наоборот. Эта яркая особа любила отмечать его и устраивать шумные семейные посиделки, откупоривая одну за одной бутылки со сливочным пивом и огневиски, дарить подарки и веселиться до упаду. Ныне же этот праздник наступил для нее как-то внезапно и совершенно не доставлял радости. Вся праздничная атрибутика и мишура буквально раздражала своим видом и вызывала приступы тошноты и обиды. Ведь у кого-то все хорошо. Кто-то счастлив...
Зимние рождественские каникулы стали для нее предлогом побыть наедине с собой и наконец предаться не веселым мыслям о своей неполноценности и жалении себя. Наверное поэтому, она брела сейчас из Хогсмита, совершенно погруженная в себя и в тесное общение с бутылкой того самого огненного напитка. Жидкое содержимое стеклянной тары оледенело на морозе и обжигало горло девушки своим холодом и своей крепостью. А она все брела и брела, ощущая это блаженное чувство пустоты в голове - когда нет ни сил ни желания о чем-то думать.
Кажется, пару дней назад она проводила своих брата, сестру и кузена на Хогвартс-Экспресс, везущий их домой на праздники. Она отпросилась у родных под предлогом того, что решила лучше подготовиться к грядущим экзаменам - ведь это ее последний год. Но вряд ли кто-то ей поверил. Ведь Эльза видела в каком состоянии была Вокс и чувствовала как от нее пахло алкоголем. Ее спасало лишь то, что родители были далеко, а учителя ослабили свою бдительность из-за предстоящий торжеств.
Если спросить сейчас у нее, какой сегодня день недели и какое число - она не сможет ответить. И это были вовсе не безответственность. Это было проявление потребности забыться и исчезнуть из этого мира. Она бы никогда и не подумала что однажды захочет само уничтожиться или уменьшиться до таких размеров, чтобы ничто не смог ее найти.
Вот, только что она подскользнулась на массивных каменных ступенях, что ведут к главному входу в Хогвартс. Только этот факт и напомнил Вокс о том, что ей следовало бы спрятать компрометирующий товар куда нибудь, чтобы многочисленные "глаза и уши" школы не засекли ее. Заткнув бутылку пробкой, которая валялась в кармане и запихнув ее в сумку, в которой к слову гремело еще две такие же склянки, девушка вошла в холл.
В замке было непривычно тихо и безмятежно - свидетельство наступивших праздников. Ведь таких учеников, не поехавших домой, было по пальцам пересчитать. И они просто не смогли бы произвести достаточно шума, чтобы показать что школа не опустела.
Постояв немного на главной лестнице и растеряно оглянувшись, Вокси вдруг решила не идти в гостиную. Там были надоедливые картины и слишком многое, что навевало ощущение уюта и чего-то теплого и знакомого - воспоминаний. А воспоминать ей сейчас совсем не хотелось. Поэтому она развернулась и чуть шатаясь, зашагала в сторону открытой галереи, которую наверняка тоже подзамело снегом. Пройдя ее насквозь, Олдридж зашла в башню что вела на самый верх - в совятню. И устроившись в нише от заложенного камнем окна, принялась отплевываться от собственных волос, которые она заметила при попытке сделать очередной глоток из заново откупоренной бутылки. С рождеством тебя, Джеймс Поттер. Смотри не подавись под омелой!

Она сидела и смотрела в одну точку – на свои ботинки. Голова ее немного покачивалась от принятого ею количества алкоголя. Никогда прежде она не доводила себя до такого состояния. Точнее наверняка, бывали дни и ночи, когда она выпивала и поболее чем сейчас. Но еще никогда она не мешала такое количество горючей жидкости с отчаянием и горем, которые сейчас терзали ее. Даже когда она провела лето с Джеймсом в его доме и изо всех сил поддерживала его в его горе, она не испытывала такой боли, хоть и страшно переживала за любимого человека. Тогда она чуть ли не каждый день составляла ему компанию в его дуэте с бутылкой, лишь ради того чтобы он не спился... Наверное, он тогда испытывал то же самое что сейчас чувствовала она: это осознание что ты одинок и те кто любит тебя очень сильно, больше никогда не вернутся.
Смерть штука не справедливая. Это Вокс осознала тогда же летом, наблюдая за Джеймсом, который то прогонял ее от себя, проводя часы в комнате на кровати своих родителей свернувшись в позе эмбриона; то не отпускал ее от себя, крепко прижимая и молча дыша ей в плечо. Ей было даже страшно представить тогда, что бы было с ней, умри ее родители. Но в отличие от Поттера, у нее были и сестра и братья и тетя и множество других родственников. А у него тогда была лишь она, да письма от друзей с сочувствующими словами. Помнится, даже Сириус, который жил у Поттеров, тогда провел пол лета в скитаниях, лишь бы не досаждать другу в его горе. Однако, через некоторое время друзья все таки собрались и нагрянули к Джеймсу. Кажется, их не очень порадовал тот факт что Вокси была там. Особенно Сириуса. Она тогда подумала что он был недоволен тем, что она мало того что заняла спальню в которой он жил, но и подвинула его с его места лучшего друга и верного плеча, оставшись с Джеймсом в его сложный час... Она так и помнила этот испытующий взгляд Блэка, коим он одаривал ее каждый божий день до самого конца лета, пока они все вместе не отправились в Хогвартс.
Вообще, нужно сказать что в отношении с друзьями своего бывшего парня, Вокси всегда ходила словно по краю обрыва. Она всегда хотела им нравиться, ибо ей нравился Джеймс и его вечные авантюры и приключения, которые он свершал со своими «братьями по разуму». Она считала что является такой же частью его жизни, как и они. Поэтому хотела заслужить их одобрение и внимание, если уж не влиться в их компанию. Для нее это было впервые – хотеть попасть в чье-то общество, в то время как она сама всегда создавала вокруг себя окружение, в которое хотели войти другие люди. Но ни Сириус, ни Ремус не были в особом восторге от нее, очевидно считая ее очередной глупенькой поклонницей харизмы Джеймса, которую от остальных отличали разве что странные волосы. Может этим она его и привлекала – своей странностью?
Впрочем, какая уже теперь разница? Они так и не приняли ее в свой «клуб по интересам», а Поттер вообще бросил ее накануне Рождества. Следовательно больше ей не нужно беспокоиться о том нравится она его друзьям или нет? Слава Мерлину, это последний год. И останется вытерпеть всего каких-то шесть месяцев, прежде чем она покинет эти вековые любимые стены и больше не будет вспоминать о тех временах когда она стремилась быть рядом с Джеймсом, о том времени когда она была с ним и о том, как он растоптал ее. Как только справиться с взглядами окружающих в родимой гостиной факультета, когда они будут смотреть на нее с сочувствием и на их лицах будет читаться «ну вот еще одна»... Будто бы уже существовал клуб брошенных Поттером цыпочек, которые занимаются тем что лелеют свои разбитые сердца. И как справиться с тем, чтобы не смотреть в сторону Джеймса и Лили, которые будут сидеть на том самом диване у того самого камина и она будет класть голову ему на плечо а он будет улыбаться и...
Вокси всхлипнула и сжала бутылку в обеих руках, опустив голову и заплакав вновь. Волосы медленно приобрели пепельный оттенок с легкими всполохами рыжего и спустились плотным занавесом на лицо.
-Привет, Воксилинн. Отдыхаешь?
Олдридж вздрогнула, но не подняла голову, посчитав сначала что это ее пьяный бред и ей послышался знакомый голос. Но когда открыв заплаканные глаза, сквозь волосы она увидела зимние ботинки и ноги, она поняла что ее кто-то нашел в ее укрытии. Ну вот, сейчас будут либо нравоучениями заниматься, либо смеяться. Она медленно приподняла голову, взглянув через свой импровизированный занавес на стоящего перед ней Блэка. Нельзя сказать что она не удивилась. Ибо за все годы знакомства с Сириусом, он не особо распространялся на общение с ней. А с того момента как она стала встречаться с его лучшим другом, ситуация не изменилась. Разве что он стал еще более недоволен ее обществом чем прежде и остался для нее все такой же неразрешимой загадкой.
-Чего тебе надо, Блэк? - тихо спросила Вокси, проведя ладонью по лицу снизу вверх, зачесывая спутанные волосы. Она посмотрела на высокого черноволосого парня своими красными, подкорректированными черными разводами, глазами и отвернулась. Приподняв бутылку, она потрясла ее, проверяя количество содержимого и не замерзло ли оно. -Будешь? - по доброте душевной протянула ему бутылку. -У меня еще есть.

Отредактировано Voxy Oldridge (Пн, 18 Фев 2019 20:05:59)

Ее передернуло – впервые за семь лет шапочного знакомства, этот человек оказался с ней в одном помещении и на расстоянии ближе вытянутой руки, дольше чем две с половиной секунды. Даже в таком не трезвом состоянии она сознавала что здесь что-то не так. Но сил разбираться в этой загадке просто не было.
Честно говоря, еще лет пять назад Вокси очень обрадовалась бы этому факту. Более того, она бы порадовалась бы этому даже в сентябре... Ведь она так любит заводить друзей. А Блэк всегда был интересной личностью, с самого первого курса. Но тогда, как и любого мальчишку в пред-переходном возрасте, его мало интересовали девочки-сорванцы и тем более дружба с ними. Единственный повод, по которому Сириус и его друзья могли заметить ее – когда находился хороший повод громко посмеяться.
С годами все стало меняться. У Джеймса и его верных спутников стал просыпаться здоровый аппетит до противоположного пола, и «костичковыдерательный» период сменился прилюдными объятиями и показательной, иногда излишне переигранной, страстью. Ах как же она мечтала оказаться на месте всех тех глупышек, которых так тесно мял Поттер! И разумеется она была ни первой и не последней... Как же она пережила эти мучительные три года ожидания? Пережила и была вознаграждена – получив этого очкастого гриффиндорца с его сердцем и со всеми потрохами. Вот только очевидно не все было так гладко. Друзья его, ее недолюбливали, как и впрочем любую из тех юбок что крутилась вокруг него. И наивно было предполагать что она, Вокс, смогла бы как-то изменить эту ситуацию, став ближе с Джеймсом. Так было всегда: и Сириус и Ремус, оба они держались от нее в стороне и неудобно замолкали, когда говорила она. От чего она никогда не сможет им простить это ощущение собственной глупости, которое она ни с кем и никогда еще не испытывала.
И вот теперь, один из этих самовлюбленных павлинов стоял прямо перед ней и не то что не бежал от нее как от прокаженной, а наоборот – сам завел разговор.
Она было хотела спросить у него «как ты нашел меня, Блэк». Но это показалось ей ненужным и глупым. Рядом с ним, даже в бессознательном состоянии ней не хотелось выглядеть глупой. Забавно. Наверное он уселся тут специально чтобы посмеяться над ней и потом рассказать друзьям. Сто баллов Слизерину, что Питер будет смеяться и хлопать в ладоши больше всех. Он всегда был более эмоционален чем все остальные, от чего было ясно, что в силу своей глупости, он предпочитает держать нос по ветру.
Что может быть лучше чем самоутвердиться на разбитом и растоптанном человеке, который тебе никогда не нравился? Сама Воксилинн никогда так не поступала, но видела как это происходит, со стороны. Если честно, она всегда думала о Сириусе лучше. Но сейчас, другого повода как насмешка над ней, она не могла себе представить причину его внезапного желания пообщаться с ней.
Тяжело вздохнув, она немного неуверенными движениями полезла рыться в своей сумке, чтобы достать еще одну склянку с огневиски. Ей хотелось быть готовой морально ко всем будущим нападкам в ее адрес. А то что они будут, она уже почти не сомневалась. Ведь Сириус начал весьма самонадеянно...
–Нет Блэк. Я не против. – пожала плечами Вокс и снова ощутила эту неприятную дрожь, что пробирала ее. Ей становилось холодно. Значит скоро придется отправиться куда-то туда, где ей не хотелось бы сейчас быть. Туда, где ее ждут мысли и воспоминания. А так хотелось все забыть. Или же затмить эти чудесные мгновения запечатленные в памяти, чем-то, что может их омрачить!
–А то мы, аристократы, не любим пить в одиночестве.– заявил этот... Сириус и засмеялся. Вокси снова передернуло. Он не был ей противен, но она все же не понимала что он, человек которого она отчетливо раздражала все эти годы, делает рядом с ней сейчас.
–Тебе наверное излишне одиноко, аристократ. – с тенью насмешки и иронии, констатировала факт она, –На этот раз друзья решили обойтись без тебя? Наконец мы оба оказались за бортом и испытывая нужду, ты так затосковал что решил на минутку снять корону с головы?
Под словами «друзья» она конечно же имела ввиду одного единственного друга, который способен был ранить их обоих. И если он точно сделал это с ней, то наверняка мог обидеть и Блэка. Она пожала плечами, словно бы снимая с себя ответственность за все сказанное – ведь она вроде как не очень трезва. Но по хорошему, сейчас она на секунду даже обрадовалась своему состоянию. Она может говорить открыто и сделать кому-то неприятно. Кому-то, кто заслуживал этого за все минутные обиды и ощущение неуверенности и вины. Пусть она не могла ранить так же как ранили ее, но все же задеть за живое и попытаться надавить на совесть она может.
Вслед за словами в горло потекла ледяная и обжигающая жидкость огневиски, заставляя ее издать странный всхлип от ожога и горечи. Но внутри тут же стало теплее, от чего она еще и еще раз припала к бутылке губами.
–Серьезно Блэк, что тебе надо? Хочешь поязвить и посмеяться – давай уже начинай. Хуже мне не будет, а бутылок осталось не так много, чтобы запить все это и забыть. Наверное, это в твоей манере: выжидать момента когда можно вдоволь «отплясаться» на человеке, когда он разбит и бессилен ответить достойно. Так что давай, исполняй свое черное дело и позволь мне все забыть. – тихо и размеренно сказала она ему, сама удивляясь откуда у нее нашлось столько храбрости и здравомыслия. А главное как слаженно получилось это выговорить, если учесть то, что все мысли путались и роились в ее голове.
–Твое здоровье. – она подняла бутылку и заметив легкую дрожь в руке, быстро поднесла ее горлышко к губам.

Отредактировано Voxy Oldridge (Пт, 8 Мар 2019 00:14:30)

Большую часть своей жизни Воксилинн умела совладать с собой. Все эмоциональные взлеты и падения улетучились в те времена, когда она что называется «пешком под стол ходила». За детские годы она выработала для себя универсальный рецепт счастья: не парься и все будет хорошо. Однако чем старше она становилась, тем сложнее было следовать собственным убеждениям и правилам. И в каждую свою неудачу, Вокс таила в глубине души свои эмоции, оставляя на виду только яркую картинку – вид веселой, активной и общительной девчушки, создающая сомнительное впечатление о ее поверхностности и отсутствии особого ума... Но так или и иначе, чувства и здравые суждения не были чем-то сверхъестественным для мисс Олдридж. За последние годы у нее оставалось не слишком много прецедентов из-за которых она могла бы отбросить в сторону здоровое и рассудительное мышление. И одним из этих немногих был Поттер. Именно он никак не вживался в ее понятия о правильности и упорядоченности. Ведь она знала какой он и все равно влюбилась в него. Она осознавала что она не первая и наверняка, не последняя у него. Но все же не послушала себя и стала его девушкой. И разумеется, она знала о том что твердила ей мама и сестра, и даже тетя... Однако она все же нарушила правила приличия для юных особ и согласилась на то, на что порядочные девушки до свадьбы «ни-ни».
И сейчас, помимо глубокой обиды и неприязни к Джеймсу, где-то в глубине своей души, на самых ее задворках, она осознавала что во многом сама виновата, и сама позволила сделать себе больно. Но одно она знала точно: спроси сейчас ее о том, жалеет ли она – ответ будет стопроцентное «нет». Ведь это была первая и настоящая любовь. Не будь она таковой, Вокси никогда бы не наделала тех глупостей, которые она все же натворила.
Содержимое бутылки быстро испарялось по средствам всасывания его в свой организм. И чем больше она пила, тем меньше ей этого уже хотелось. Точнее, меньше хотелось организму... Однако ей было просто необходимо наказать себя и забыться.
Сей разговор с мистером «аристократом» не вызывал у нее никакого оптимизма. Более того, не смотря на свое состояние полной нетрезвости, она вот-вот ожидала какого-то подвоха и злой шутки над ней, что было весьма свойственно для Блэка и Петтигрю. Наверное, только тот факт что она встречалась с Джеймсом, останавливал их от насмешек и розыгрышей над нею и ее странной внешностью. Но теперь пусть свободен и ничто не мешает друзьям ее бывшего парня взять и окончательно втоптать ее в грязь. Но единственным аргументом, который говорил «за» предложение Сириуса, был набирающий свои силы мороз. Вокс кажется, уже не чувствовала пальцев на руках и ногах.
–Что же, – сказала она, подозрительно глядя то в лицо Блэка, то на его предложенную руку, –Я не верю тебе ни на секунду. Однако я осознаю что если останусь тут, то лишусь конечностей. Моя жизнь конечно полное дерьмо, но не настолько чтобы превращаться в калеку. Лучше я калекой сделаю Поттера...
Отставив почти пустую бутылку, Воксилинн протянула руку и онемевшими пальцами схватилась за его ладонь. С трудом поднявшись, она наклонилась за оставленной выпивкой. Ей показалось что подул ветер и ее слегка качнуло в сторону. –Веди меня куда-то там куда ты собрался, аристократический нос. – прокряхтела девушка и сделала шаг. Но как оказалось ее ноги онемели от холода и встав на левую ногу, она не почувствовала опоры. Качнувшись еще раз, Вокс завалилась в сторону Блэка, лишь успев развернуться к нему и ухватиться пальцами за воротник его мантии. Повиснув на нем, девушка растерянно взглянула перед собой и только через мгновение поняла что упустила бутылку, которая со звоном упала на каменный пол и полила своим оставшимся скудным содержимым все останки пернатой живности, вокруг. –Ой! – Она не знала чему больше удивилась, своему падению или же тому, что Сириус крепко держал ее руками за плечи, прижимая к себе. Постаравшись быстро придать своему лицу умное выражение, Олдридж с непоколебимой уверенностью в своих силах и главное, в своем достоинстве, отодвинула себя от сокурсника и сделала вид что отряхивает воротник и шарф в тех местах, где только что держалась за них. Повисла пауза, которую срочно нужно было нарушить. Ведь дружить с Блэком она совсем не собиралась, особенно если учитывать тот факт, что он обязательно сделает какую нибудь подлость в духе всех злых шуток, которыми славились все четверо друзей. –Думаю, я смогу пойти своими двумя...
Развернувшись на девяносто градусов, Вокс попыталась посмотреть перед собой и поняла что для лучшего обозрения ей мешают две вещи: первой был непроглядный занавес их спутанных волос рыжебаклажанового цвета. А второй был не исчезающий образ немного удивленного, с благородными чертами и темными глазами, лица Сириуса, когда он внимательно смотрел ей, упавшей на него, в глаза. Почему я не замечала ранее какое у него... какие... эээ нос? Глаза? Девушка вздрогнула и стала пытаться зачесать назад руками, лезущие в лицо волосы. Фу, Вокс! Перестань думать! Поведя плечами, она выпрямилась и накинула капюшон, дабы более не было искушения повернуться и невзначай посмотреть в лицо Блэка.
–Ну и куда ты решил меня затащить?

Вокси не могла и не хотела спорить. Как любой не трезвый человек, она сейчас была склонна предаваться нехитрым думам по поводу своих недавних поступков и слов. Вроде бы «а как она выглядела со стороны?» или «правильно ли она выразилась?» И пока Блэк вел ее по коридорам замка, ощущая его присутствие и взгляд у себя за спиной, она всерьез пыталась разобраться что же такое важное она упустила, чуть не свалившись на парня? Ее заботило, не выглядела ли она глупо (хотя куда уж глупее, если учитывать ее состояние?), не позволила ли она лишнего и вообще, правильно ли оценила ситуацию?
Как быстро меняются приоритеты у пьяных людей! Еще минут семь-десять назад она не хотела ни о чем думать и мечтала обо всем забыть и на все наплевать. А сейчас, послушно следуя за «указующим перстом» сокурсника, пыталась найти какие-то мотивы и причины в чем-то, что было чистой случайностью и не должно было заслуживать такого внимания. Это не было «чем-то». Это было «ничем» – уверяла бы себя хоть немного более трезвая Олдридж. Но она не была таковой. Она была… Очень пьяной.
То и дело останавливаясь и запинаясь, через пять на шестую ступеньку, девушка неловко утирала нос, из которого разумеется потекли отогревающиеся после мороза сопли. Вообще, с точки зрения себя здравомыслящей, при ближайшем рассмотрении себя со стороны, она бы показалась себе до крайности отвратительной… Никогда она еще не позволяла себе так опускаться, не то что в чьих-то, в своих глазах – точно!
Но если вдуматься, у нее ведь сейчас не было повода держать марку. Перед кем ей стараться? Ни друзей, ни родственников, ради которых сейчас можно было бы изображать благополучие или хоть какое-то подобие приличия, рядом не наблюдалось. А за свое свинство и позор она как-нибудь расплатится потом. Вон, уже «нарисовался – не сотрешь» страждущий подколоть ее гадкий Блэк. Ну ничего, она все забудет из-за своего состояния, и тогда боль от обиды не будет такой сильной и притупится… А потом, приведя себя в порядок, она сможет ему как-то отомстить. Тем более, ее уже ничто не будет сдерживать. Зачем ей заботиться о чувствах человека, которому все равно? Зачем беспокоиться, что Джеймс может обидеться на нее, за ее нелюбовь к его друзьям? Тем более, разве она не старалась все наладить? Разве все это время, что они были вместе с Поттером, она не пыталась подружиться с умным и рассудительным Ремусом, или с авторитетным, словно каменное изваяние, Сириусом? Что касается Питера, так тому особенно много не нужно было… Он лишь повторял за своими друзьями – был холоден и смешлив по отношению к ней.
Поэтому, ее ничто не будет сдерживать. Она сможет справиться с утратой и найдет способ отстоять свое разбитое сердце. Сможет… Когда-нибудь потом… Когда найдет силы…
Рука Вокси непроизвольно потянулась к сумке, в которой еще гремели две оставшиеся бутылки. Интересно, бывает смертельный диагноз «передозировка огневиски»? Девушка отметила для себя, что нужно будет не забыть написать предсмертную записку, в которой она обличит виновников своей скоропостижной кончины. Там будут жирным и крупным почерком написаны имена «Дж. Поттер, С. Блэк, Р. Люпин, возможно П. Петтигрю и гадина Эванс!»
Нет, с Эванс она загнула… Лили ей разумеется сейчас неприятна. Но наверняка, ее ждет та же участь что и Вокс. Поттер поиграет с ней, испортит, растопчет ей сердце и душу. И тогда Вокси сможет позлорадствовать и сочувственно, с высоты своего опыта, похлопать по плечу плачущую девицу, говоря «Я же предупреждала, бедняжка!» Зачем сажать эту несчастную заумную особу в Азкабан по обвинению в доведении человека до суицида? Пусть просто помучается совестью…
Олдридж откупорила бутылку и сделала глоток. Пальцы не хотели слушаться. И это естественно – в прохладном замке конечности конечно же не отогрелись, но и не было больше продирающего до костей шквального ветра, что продувал совятню из всех щелей… Она послушно стояла там, где Сириус оставил ее стоять. С удивлением она обнаружила человеческий силуэт рядом с собой. Вздрогнув, она неловко отшатнулась, на мгновение представив, что было бы, будь это Филч. Но поймав равновесие, а одновременно с ним и осознание, Вокс поняла, что Блэк оставил ее стоять около вооруженных доспехов рыцаря. И этот бесплотный стражник стоял здесь день и ночь, годами, охраняя… какой это этаж, говорил «аристократ»? Силясь вспомнить куда это собственно ее вели и зачем, девушка все еще пыталась удержать эхо от ускользающих мыслей о мести, о суициде, о поймавшем падавшую ее Сириусе и о том, что хорошо бы больше так не пить… Но мысли эти выветрились так же быстро, словно их унесли вековые сквозняки Хогвартса, что гуляли по его коридорам.
Тем временем, пока она стояла там, в ожидании, парень не терял времени зря. Утерев в очередной раз свой текущий нос, девушка с удивлением обнаружила что Сириус сошел с ума. С закрытыми глазами, он ходит туда-сюда по коридору и загадочно улыбается. «Неужели, гринделлоу его дери, и он допился?» - вздрогнула гриффиндорка. Она подняла на уровень глаз бутылку, чье горлышко крепко сжималось ее неловкими, замерзшими пальцами и потрясла, пытаясь разглядеть плещущееся содержимое своим озабоченным взглядом. Она всматривалась в алкоголь так, словно пыталась разгадать загадку бытия. Но ни рассматривание огневиски, ни изучение поведения сокурсника не пролили свет на причину его странного поведения. «Мне всегда казалось, что ему нужно больше чем два стакана чтобы упиться в хлам».
Но вскоре Олдридж пришлось отказаться от теории о сильной восприимчивости организма Блэка к спиртному. Потому что после этих его сомнительных манипуляций, достойных любого лунатика, в противоположной от той стены где стояла сама девушка, стала появляться дверь.
Наверное, парень позабавился наблюдая как удивленно вытягивается лицо его сокурсницы. Она никогда не знала о таком месте и о его магии. Поэтому, когда Сириус провел ее, на негнущихся от холода ногах, через волшебную дверь в уютную, а главное теплую комнату, Вокси почти что обомлела. Повсюду было разбросано море разноцветных мягких подушек, на которых можно было сидеть и лежать. На полу был прекрасный ворсистый ковер, по которому конечно же хотелось пройти босяком. Горел большой камин, в который, кажется, не нужно было подбрасывать полена…
-Куда ты меня привел?! – вымолвила Олдридж. Она не была уверена в том, что собиралась сказать именно это и именно в этом тоне. Потому что место казалось ей действительно замечательным. И своим уютом, и красотой просто сбило с толку. Но пьяное сознание девицы смогло выдать лишь смятение и обличить его в претензию.
«Кой черт этому парню нужно было вытащить меня из моего уютного душераздирающего депрессивного одинокого мира и привести в это царство покоя и уюта!?» Она так и стояла на пороге, не решаясь шагнуть своими испачканными в прахе птичьих трупиков, ботинками на мягкий ковер. Мантия все также, с надвинутым на голову капюшоном, скрывала Вокс от этого теплого великолепия, а главное от испытующего взгляда Блэка. В руках была зажата початая бутылка огневиски, который теперь казался весьма нелепым в данной атмосфере… В таких местах обычно хочется пить чай или какао, заедая сладостями; смотреть на искрящийся огонь в камине, травить байки или просто молчать. Последнее, хотя бы, Воксилинн могла гарантировать – словарный запас ее куда-то исчез и язык не желал складываться, дабы создать какой-то звук или слово. Она просто стояла и растерянно смотрела на уютную комнату и идеально вписывающегося в нее высокого гриффиндорца, что так услужливо привел ее сюда. «Это какая-то шутка! Здесь какой-то подвох!»