О том, что она идет на бал-маскарад Персефона знала достаточно давно. Но, к своему несчастью, успела позабыть о столь не важной для нее информации. Не смотря на то, что она была девушкой и, как и любые другие представительницы прекрасного пола, любила принарядиться, ей совсем не хотелось появляться в обществе чванливых и высокомерных созданий, считающих себя достойными вершить судьбы «простых смертных». Перси до последнего надеялась, что бабушка будет слишком занята какой-нибудь очередной лунной фазой или исследованием влияния зодиака на судьбу человека, чтобы решиться принять приглашение, столь услужливо присланное ей холеной совой, когти которой были отделаны серебряными наконечниками. Дешевый пафос... Однако, к вящему удивлению и ее сильному разочарованию, Перпетуа вдруг «вынырнула» из своих бесконечных трактатов и заказала себе в «Твилфитт и Таттинг» очень пышный и дорогой наряд. К чести бабули, стоит сказать, что она сделала то же самое и для внучки: элитное ателье готовилось к ежегодному балу на праздник летнего солнцестояния как на прием к самому Мэрлину - у них была своя книга с фамилиями выдающихся клиентов и за несколько месяцев до события, получить место в списке было практически невозможно. И какая «радость», что по старой памяти и благодаря своей известности, госпожа Фанкур состояла в этом своеобразном рейтинге знаменитостей и могла претендовать на столь дорогостоящие услуги. Одним словом, на создание наряда был потрачен целый день, что заставило Персефону испытывать смешанные чувства. С одной стороны, она получала несказанное удовольствие из-за того, что ее наряжали и украшали самыми дорогими тканями и предлагали удивительные хитрые заклинания, которые придали бы ее образу элегантность и шик. Но с другой, очерняющей всю радость стороны, она понимала, что в конце бала придется снять маску и она вновь окажется той самой девчонкой, у которой в роду есть психованная убийца. Сей факт, возможно не будут обсуждать так громко и насмешливо, как это часто делают за завтраками, обедами и ужинами, а так же в гостиной и спальне школы Хогвартс, но поднятые возмущенные брови, поджатые губы и тихий шепот, она обязательно заметит. Эти «спутники» беспрестанно преследуют ее везде и всюду, где люди узнают ее фамилию. К сожалению, все всегда помнят лишь плохое и начинают судить тебя именно за грехи, даже если их совершил не ты. И если Перпетуа умудрялась не замечать всего этого, живя в каком-то своем альтернативном мире звезд и небесных тел, то ее внучка пожинала все плоды последствий, отдуваясь и за нее, и за вечно отсутствующего отца, и за ту ненормальную, продолжающую написывать ей письма...
Отказаться Перси уже не могла - бабушка любезно ответила что прибудет на бал с внучкой, да и нет-нет, но искушение побыть кем-то другим в большом, пусть и порочном, обществе модных и красивых людей, брало верх над неприязнью и страхом, которые обуревали девушку. Поэтому, когда ей предложили несколько вариантов для создания образа на бал, она выбрала самый дорогой и самый беспощадно меняющий ее внешний вид. В конце концов, никого не будут называть по именам во время начала приема. А в конце, она может попробовать улизнуть - тогда не придется показываться людям на глаза.
И вот, в назначенный день и назначенный час, Персефона вместе с бабушкой воспользовались порталом, чтобы попасть на этот дивный островок древней шотландской природы, величественно украшенной старинным маггловским замком. В обычные дни это каменное изваяние стоит сырым и заброшенным, но когда до него добираются волшебники со своими палочками и магией, от обветшалости, гнили и сквозняков не остается и следа. Сад вновь начинает цвести и у него появляется множество прекрасных аллей для прогулок; коридоры и залы ярко освещаются парящими в воздухе свечами, а полы устланы прекрасными дорогими коврами; на готических окнах висят шелковые и бархатные шторы, мебель из самых дорогих видов дерева блестит от полировки и всюду распространяются прекрасные свежие ароматы цветов и чарующие звуки музыки из заколдованных инструментов. Убранство и дороговизна всего просто поражают глаз, не смотря на то, что фактически каждый из присутствующих здесь гостей не обделен финансово. Но не каждый все же решится жить в таких «королевских» условиях, а лишь наслаждается подобным на праздниках и балах вроде этого...
С момента появления в замке, Перси старалась держаться подальше от толпы и оставаться в дальних углах комнат и зал, в которых оказывалась. Не смотря на то, что она была уверена в своей внешности - ее никто не должен был бы узнать, - она все равно испытывала легкую неуверенность - вдруг она в чем-то прокололась? Тем более среди гостей было множество учеников школы и более того - ее однокурсников, которые знают ее намного лучше своих занудных родственников.
Поэтому Перси держалась подальше от бабули и старалась почти ни с кем не говорить, лишь изредка загадочно улыбаясь, когда к ней кто-то обращался чтобы сделать комплимент ее наряду или спросить какую-то глупость, которую она даже не удостаивала ответом. Она словно призрак бродила из зала в зал, из комнаты в комнату, дивясь красотой и богатством антуража и волей неволей задумываясь о жизни тех, кто здесь обитал прежде. Может быть здесь есть настоящие призраки?
Наверное, она бы так и продолжала бродить, ожидая танцев или когда начнется фуршет, если бы не одно маленькое неприятное событие. Зайдя, - а точнее впорхнув, - в большой зал, из которого слышалось наибольшее количество голосов, девушка оказалась в легком столпотворении тех, кто тоже явился на зов конферансье:
-...приветствовать вас всех на нашем чудесном вечере! Мы встретились здесь ради благой цели и я уверен, что каждый из вас испытывает тот же благоговейный трепет в душе, что и я... - Персефона не смогла дослушать идиотскую речь из-за того, что кто-то достаточно бесцеремонно и громче приличного, начал говорить наперерез, обращая тем самым на себя внимание окружающих:
-Хах, индюк, - от знакомого голоса ее передернуло и по обнаженной спине побежали мурашки. Девушка невольно сжала пальцы в кулаки, от чего тонкая черная кружевная ткань ее перчаток натянулась и заскрипела. Это фиаско! Ее сознание взорвалось от раздражения и испуга, словно все вокруг уже узнали кто она и смотрели на нее с такой неприязнью и отвращением, с которым она привыкла мириться каждый обыкновенный день своей жизни. Но между тем, пока холодный пот потихоньку остывал на ее горячей спине, до боли противный и узнаваемый голос обладателя изумрудного костюма, буквально кричащего «я слизеринец», не унимался и продолжал привлекать к себе внимание:
-Нет, ну серьезно, о каком трепете тут можно говорить? О судорогах - другое дело. На него как взглянешь - так сразу удар можно схватить. Без солнцезащитных чар на него просто невозможно смотреть.
Фанкур перевела взгляд с профиля в маске на того, кто стал объектом унижения со стороны Уоррингтона и вдруг издала нервный смешок, более похожий на кряхтение. Кто-то рядом с ней обернулся и поделился одобряющей улыбкой. А она, меж тем, смотрела на этого человека с широко раскрытыми глазами в своей черной маске-половинке и не могла поверить, что впервые рассмеялась от того, что ляпнул этот чертов напыщенный урод! Наверняка, ее хихиканье услышал и он тоже, от чего она дернула рукой и прикрыла левую, открытую часть губ, понимая что ее голос может выдать ее личность. Сделав неуверенный шаг назад, а потом и вовсе повернувшись, она слегка растолкала толпу и вышла в соседний зал, а после в коридор, который, кажется вел галерею и в одну из башен. Но она остановилась ровно за углом и все еще обескуражено глядя перед собой, достала палочку из глубокого кармана в ее платье и наложила заклятье на свой голос. Несколько раз она прокашлялась и попробовала проговорить свое имя, чтобы понять - нравится ли ей тембр или нет. После этой «настройки», она нашла в себе силы слегка успокоиться и обдумать случившееся.
Призрачная фигура в черно-серебряном платье вернулась в зал через несколько минут. Ведьма остановилась перед зеркалом, таким высоким, что оно доставало до потолка, и оглядела себя. Перед ней красовалась смуглая фигура в черном платье из порчи, с тусклым серебристым цветочным узором на юбке, плавно исчезающим в крупных складках. Сама ткань почти что растворяется и клубится как дымок, усиливая эффект у самых ног, тем самым создавая ощущение, что фигура парит как привидение. Корсаж упруго очерчивает очень богатые и красивые формы, акцентируя узкую талию и полную грудь. Цветочный узор, поднимающийся снизу, здесь четче и мерцает ярче, плавно переходя в валасслин - изящную и очень сложную татуировку по всему телу. Замысловатые цветочные завитки продолжались на темной коже, плавно очерчивая руки, плечи, шею и лицо девушки. И точно так же, плавно и аккуратно, вплетались узором в черную маску-половинку, скрывающую правую часть лица. Волосы Перси, - некогда черные, - ставшие цвета океанического дна, были распущены и слегка завиты, и в них так же был вплетен серебристый узор, то и дело венчавшийся посеребренными цветами и лепестками. На сами волосы тоже было наложено это «призрачное» заклятье, из-за чего казалось, что это темно-сине-изумрудная дымка. Глаза Персефона накрасила черным, а радужки стали небесно голубого цвета, что было весьма необычно для смуглой кожи. На девушке не было никаких лишних украшений или акцентов. А черты лица были почти не узнаваемы благодаря татуировке, маске и небольшой помощи магии, которая сделала скулы чуть более острыми, нос чуточку уже, а глаза слегка раскосыми. Это было условием слизеринки, которое она поставила своей бабуле, если та так настаивала на присутствии внучки на приеме. Ее никто не должен узнать под маской, в этом образе. И Перпетуа прибегла ко всему своему вселенскому терпению, чтобы угодить Перси в этом ее непонятном ей, эгоистичном желании. Однако маскарад есть маскарад. И если ты хочешь быть загадкой, то почему бы и нет?
Действительно, почему бы и нет?
Фанкур кивнула своему отражению и наконец позволила себе свободно вздохнуть, хоть ее все еще немного потряхивало от того, что она в себе только что открыла и от того, что она решила провернуть. Этот шанс послан ей самим Мэрлином и она не должна его упустить. Взять и разозлить, унизить этого чертового мальчишку, как он делал это с ней десятки раз! Уж она повеселится от души, на этом благотворительном вечере. И весь следующий год в гостиной факультета все будут обсуждать, как «чокнутая» разделалась с Уоррингтоном... Неспешно прогуливаясь по залу, она искала глазами цель своего коварного плана. Мимо проплыл поднос полный изящного хрусталя с каким-то искрящимся розоватым напитком и девушка не глядя взяла один бокал. Ножка у бокала была закручена в спираль и в ней переливались маленькие блестящие огоньки, словно кто-то запустил туда светлячков. Но Перси почти не успела обратить на это внимание, потому что наконец отыскала Нейта и встала так, чтобы ее было хорошо видно. Ей не пришлось долго ждать, чтобы поймать его взгляд и улыбнуться, повторяя ровно те действия и движения, которые делали все девчонки, с которыми заигрывал слизеринец. Она смущенно качнула головой и пригубила напиток, который сильно ударил ей в нос своими пузырьками. Они взрывались у нее на языке и моментально ударили в голову, оставляя странное эхо, словно от фейерверков где-то в дали. Ее окутал сладковатый аромат жасмина и свежесть розы. Словно она оказалась посреди сада, влажного от легкого весеннего дождя. Это ощущение было для нее новым и очень приятным. Ей вообще, было очень приятно быть кем-то другим и чувствовать силу, свободу, которых у нее доселе не было и в помине. Главное не попадаться на глаза бабуле, чтобы та ненароком не выдала ее.

Словами не передать как у нее забилось сердце, когда ее «маневр» удался. Жар вновь выступил на ее коже и по спине словно потек кипяток - так она испугалась и затрепетала одновременно. Предвкушение чего-то и безумный страх распознавания плясали сейчас изощренные ирландские танцы внутри нее, отбивая искрометную чечетку. Она так и замерла, как статуя, чувствуя скованность похуже, чем когда над ней смеялись в гостиной из-за того, что кто-то, - совершенно ясно кто это был, - заколдовал перила и лестницу ведущие к женскую спальню, из-за чего Перси прилипла руками и ногами к ступеням и поручням. Это было на втором курсе и уходить в ванную ей пришлось босяком и с ссадиной на ладони левой руки. Смеялись тогда все - даже те, кого она считала своими приятелями. С тех пор она старалась не поддаваться на провокации и насмешки, однако было проще сказать, чем сделать.
И вот сейчас, когда Уоррингтон двигался к ней навстречу, такой уверенный в себе и с бокалом крепкого напитка в руке, она желала лишь одного - громко оскорбить его и сбежать. Ее безумно пугало то, что она нашла что-то общее с этим человеком. Пусть даже это была мимолетная шутка. Всего лишь насмешка... Но здравомыслие брало верх и она чувствовала, что в этот раз у нее есть реальный шанс одержать победу. Поэтому она осталась. Она задержала эту обворожительную улыбку на своем лице, стараясь не обращать внимание, как сильно сводит мышцы на щеках - должно быть от притворства. Ей было противно, страшно и любопытно одновременно. В животе завязывался узел, крепкий и жесткий, добавляющий уверенности, храбрости. Она должна справиться. Обязана. Иначе ей будет стыдно смотреть на свое отражение еще очень долгое время.
И вот он рядом:
-Вечер добрый, - раздался очень знакомый голос, но в нем было что-то совершенно непривычное, что-то необычное и странное. Наверное, почтение? Интерес? Уважение? О, нет, просто он не относился к ее загадочной фигуре сейчас как к объекту насмешек. Он отнесся к ней как к загадочной симпатичной девушке.
Ей стало и приятно и отвратительно одновременно. Словно ты прогрыз себе место в высшей лиге, в самом элитном обществе, - обратил на себя внимание короля, но при этом испытываешь ужасный осадок от содеянного и жуткое разочарование от того, кем и чем ты стал, а главное что ты сотворил для того, чтобы достичь этого:
-Как вам вступительная речь? Испытываете ли вы тот же трепет и волнение, что наш многоуважаемый конферансье?
Персефона покривила губы, так как чувство неприязни никуда не делось, а лишь усилилось. Хорошо, что маска скрывала половину ее лица. Она повернулась к своему собеседнику и показала, как поднимается уголок ее губ, демонстрируя тем самым одобрение. Она не могла отрицать правдивости того факта, что тот человек был смешон, начиная с его внешнего вида и заканчивая всеми его пафосными заявлениями. И нелепая насмешка со стороны Нейтана была лишь вишенкой на торте нелепости всей ситуации, что разрядило обстановку и заставило напряженную девушку улыбаться. Более того - искренне рассмеяться.
На вопрос парня она не ответила, лишь покачав головой и пожав горячими плечами. По спине все еще бежали мурашки, да и не смотря на заклинание наложенное на голос, она все равно испытывала неуверенность. Поэтому она оправдала свое молчание тем, что вновь сделала глоток игристого. Ей нужно придумать как вести беседу. Точнее как сделать так, чтобы по оборотам речи не выдать себя и свое настоящее отношение к вечеру, к обществу и особенно, конкретно к нему.
-Что вы вообще думаете о сегодняшней вечере? Вам нравится?
Вступить в диалог рано или поздно надо было - иначе вся задумка обернется крахом. Или просто он посчитает ее странной. А ей это совершенно не нужно. Она хотела привлечь его. Любым способом. И если внешние данные уже сработали, то нужно было «продлить» успех, завоевав интерес и в разговоре. Тем более, она была уверена - она мастер вести беседы. Просто об этом мало кто знает, так как предпочитает унижать ее или просто не обращать внимание на факт ее существования.
-Я думаю, что мне бесконечно скучно. И если не найти способ себя как-то развлечь, то можно смело идти к крепким напиткам, - она плавно кивнула головой в сторону бокала в руке у Нейтана, - и после законного и бесплатного насыщения, удаляться восвояси, не дожидаясь танцев. Тухнуть под «Полонез» не кажется очень заманчивой идеей. Я люблю более подвижную музыку...
Перси замолчала, понимая что слишком увлеклась «отсебятиной», что идет в полный разрез с ее загадочным образом. Она вновь поджала губы и отвернулась на мгновение, стараясь создать впечатление отвлеченности и лени, хотя по сути ей ничего не надо было изображать. Если бы не ее план, ей действительно было бы очень кучно и однообразно. Но оглядывание зала помогло ей так же опознать некоторых окружающих и оценить степень «угрозы» в лице бабушки. Перпетуа, очень весело и активно беседовала с какой-то группой диковинно и глупо одетых магов, что-то очень активно им доказывая. На одном из них она заметила знак даров, или ей показалось? Однако Перси с Нейтом находились в непосредственной близости от этого пестрого общества, из-за чего она рисковала быть замеченной и не дай Мерлин, привлеченной к этой пестрой дискуссии. Ей этого не хотелось бы. Девушка глубоко вздохнула, так как тесный корсаж все же давал о себе знать и улыбаясь как можно более беспечно, обратилась к Уоррингтону:
-Как насчет того, чтобы обосноваться поближе к хорошему алкоголю и вкусной еде? Может это спасет вечер, как думаете?

Перси буравила взглядом разноцветную и очень привлекательную на вид еду, но она не вызывала у нее прежнего желания и аппетита. Наоборот, при мысли, что ей придется что-то поглощать на глазах у Уоррингтона, ее внутренности свело и она поняла, что единственным выходом для нее является лишь алкоголь. Он конечно не мог служить верным соратником в ее отчаянном плане, но хотя бы придавал ей храбрости. Девушка медленно протянула руку к устрицам и взяла одну, что так отчаянно манила своей тонкой песней. Та сама по себе, приглашающе открылась в пальцах волшебницы и, - о чудо, - представила взгляду чудесную черную жемчужину. Персефона качнула головой и рот ее сам по себе приоткрылся, от столь приятного сюрприза.
Взяв жемчуг, она окончательно потеряла всяческий интерес к еде и вернулась было к игристому, когда обнаружила что бокал ее пуст. Она сама и не заметила как осушила его, набираясь таким образом, той самой пресловутой храбрости.
-У вас очень красивый костюм, - раздался голос рядом и ей пришлось сильно постараться, чтобы скрыть свое удивление на заколдованном и замаскированном лице, -Сказать по правде, он интереснее большинства из тех, что присутствуют на этом вечере.
Волшебница не могла поверить своим ушам. С языка этого человека может слетать не только ядовитая насмешка, но и вполне нормальная, обыкновенная и приятная речь. Неужели, он действительно сейчас сделал ей комплимент!? Ей!? Она с широко раскрытыми глазами вглядывалась в маску Нейта и лихорадочно пыталась разобрать свои чувства. Рассортировать эмоции. Этот неприятный трепет ее сильно взволновал. Ей стало неуютно от того, что ей понравилось получать одобрение от него. Словно она верный питомец, который все время шалил и его ругали, а теперь наконец выполнил команду и был одарен хозяйским поощрением.
От этих чувств ее отвлекло, - хотя на самом деле еще больше запутало, - услужливое появление нового бокала с пузырящимся разноцветным алкогольным напитком, в ее руке. Перси крепко сжимала жемчужину, ощущая приятную гладкость в ладони и очень боялась упустить эту мелочь, словно какой-то талисман. Или свое собственное самообладание... Девушка благодарно кивнула, стараясь сохранять свой образ и при этом все же не отпугнуть человека, которого с радостью сейчас отдубасила бы во-о-н тем серебряным подносом, парящим в воздухе на уровне глаз. И при этом, это странное предательское чувство поедало ее изнутри. Что это?
-...Например, вы видели ту даму в страусиных и павлиньих перьях? Мне кажется, еще немного и она начнет кудахтать, а ведь под уродливой блестящей маской скрывается крайне уважаемая ведьма. И как к ней относиться после этого?
Она без труда отыскала в толпе женщину о которой говорил Уоррингтон, но не смогла в ней кого-либо опознать, потому что была не столь сведуща в лицах и именах уважаемых и именитых членов высшего магического общества. Возможно, ее могла знать бабушка. Но наводить справки у нее, в данный момент Перси ну совсем не хотелось. А спрашивать у Нейта было бы верхом идиотизма и обозначало бы провал. Хотя, может он просто решил бы что она не местная? Нет. Не стоит испытывать судьбу.
-Лучше к ней никак не относиться, если не хочешь быть защекоченным до смерти ее перышками. - на свой страх и риск с иронизировала Фанкур и хмыкнула, давая понять, что с чувством юмора у нее вроде как все в порядке. Хоть это и цепляло ее. Тот факт, что они были сейчас на одной, проклятой волне. Она бы никогда не могла себе представить, что находясь в одинаковых условиях, они бы и вели себя одинаково. Скучать на приеме и отпускать едкие комментарии в адрес всяких идиотов и неудачников, тем самым ощущая собственное превосходство - кто бы мог подумать? Они... похожи!?
В какую-то секунду ей стало ну совсем не по себе и даже глубокий вдох не мог помочь ей. Ощущение, что она попала в ловушку и, - не вероятное в данных обстоятельствах, - чувство вины за собственный обман, за эту смехотворную авантюру, гнало ее изнутри как зверя от охотника. Шикарный антураж и пестрые гости - все это давило на нее, не смотря на то, что она была под защитой искусной магии и могла ручаться: ее никто не узнает. Но что-то вызывало у нее сомнения. Что-то, такое нелепое, похожее на совесть. Совсем неуместное обстоятельство в данном случае. Ведь Нейт никогда не испытывал мук совести от каждой жестокой шутки. А она то... что она такого делает? Притворяется кем-то другим. Изображает из себя загадочную красотку, каких свет не видывал! И из-за чего она так беспокоится?
Нет, ей нужно на воздух. Нужно найти возможность не быть на виду стольких пытливых глаз, старающихся разглядеть знакомые черты и манеры в окружающих фигурах. Да и бабушка, которая кажется, увидела ее и вознамерилась приобщить к беседе с такими же психами, как и она сама. Нет! Нужно ретироваться.
-Вы сказали, что любите более энергичную музыку? - девушке потребовалось мгновение, чтобы вновь вернуться к разговору и вообще понять, о чем спрашивает ее собеседник. Она проследила за его движениями и с приятным для себя чувством, отметила, что ему жемчужина не попалась. Такое маленькое чудо. Приятный знак.
В ответ на вопрос она плавно кивнула, краем глаза следя за передвижением Перпетуи. Не дай Мерлин она сейчас подойдет или решит покричать через пол зала. Все старания обернутся крахом.
-Раз так, то нам надо как можно скорее покинуть главный зал. С минуты на минуту начнется первый раунд танцев и вам просто не позволят остаться в стороне.
Перси с радостью ухватилась за предложенную возможность. Наверное, это было заметно даже со стороны, как она напряглась и на открытой половинке ее лица появилось неприкрытое воодушевление. И плевать, что спасителем в данной ситуации будет тот, от кого она больше всего таилась. Если он поможет воплотить ее же план, направленный против него и тем самым сохранить ее маленькую тайну - то почему нет?
-Я с радостью выйду отсюда вон, - уверенно ответила Персефона и вопреки здравому смыслу, взяла под руку Уоррингтона, мягко опираясь на него. При прикосновении с тканью его костюма, магия на ее коже разогрелась и диковинные узоры засияли чуть ярче и начали пульсировать, словно это были вены, которые качают кровь к сердцу. Девушка не предала этому особого значения, но и скрыть того, что обратила на это внимание, не смогла. Отправившись к выходу из общего зала, она лишь надеялась, что сможет сдержаться и эта сказка, столь необдуманно сочиненная ею, продлится как можно дольше. И ей совсем не хотелось думать о том, что будет в конце.
Ладонь жгла черная жемчужина, согретая ее теплом. В нее она словно направляла все свои силы и эмоции, стараясь очистить разум и найти спокойствие:
-На воздухе, я думаю, будет намного лучше. Да и столько назойливых глаз и голосов. Не хотелось бы, чтобы меня облапал какой-то старикашка. Я не для этого сюда пришла... - выпалила волшебница и прикусила губу. Для чего же она пришла? Для чего так старалась? Для него? Нет, ну конечно же нет! Только для себя. Только для того, чтобы почувствовать себя кем-то другим. Кем-то свободным. Свободным, разговаривать с такими как он?