Семейная жизнь тяготила Левина. В Астрид он больше не видел любящей и любимой жены, и брак его полностью, казалось, изжил себя. Но в аристократичном, чистокровном обществе, разводы были практически невозможны, - проще было бы овдоветь, чем добиться этого развода. Иногда Левин представлял, что он - вдовец. Эти мысли приносили какое-то садистское удовольствие.
Но хотел ли он развода в действительности? Хотел ли он освобождения Астрид? Готов ли был обнажить всё ее безумство, всю ее боль, всё ее острое сумасшествие, порочащее в первую очередь его самого? Проще было закрыть ее на сотни замков и оставить в покое, чем отпустить.
Работа, сам Хогвартс, студенты, всё это отвлекало, помогало, отдаляло от проблем, и Левина устраивал расклад, при котором он держится как можно дальше от медленно сходящей с ума жены. Хреновый из него муж...
Преподавание как таковое его не слишком-то интересовало, стезю он выбрал лишь в противодействие родителям: ни к детям, ни к учениям он никогда не питал симпатии, и хоть в школьные годы отличался успеваемостью и умениями, истинным призванием данное направление не считал. Преимущество Хогвартса же состояло именно в расположении, в его далеком расположении от поместья Левиных. Или поместье принадлежало семейству Селвин? В этой проклятой, дождливо-туманной стране Алексей ощущал себя скверно и паршиво, его состояние ухудшалось годами, достигнув апогея нервозности и раздражения к тридцати шести годам.
Состояние это превосходно чувствовала на себе жена Левина. Их отношения, некогда куда более светлые, искренние, романтичные, теперь больше походили на разбитое стекло - не собрать, ни излечить, и изранишься. Алексей больше не мог контролировать себя рядом с Астрид, может вина в том была в их долгом браке, может, в ее частых слезах, а, может, в его скверном характере. Левин должен был стать опорой для Астрид, а стал вторым тираном в ее жизни, держащим взаперти. Астрид было жалко, но не Алексею... Он вообще старался реже о ней думать, и только в стенах Хогвартса ему это более-менее удавалось.
Очередной урок протекал уныло и муторно, Левин мог бы развлечь себя и детишек использованием Тёмных искусств, но по правилам Министерства Великобритании процесс в основном должен был ограничиваться учебниками, по крайней мере в начале года. Более "веселая" практика запланирована была на зиму, а поэтому Алексей занудно бубнил о способах ликвидации ряда боевых заклятий, расписывая на доске с помощью волшебной палочки их названия и контрзаклятия.
В его планах стояла долгая и тяжелая практика, при которой дети должны были обучиться использовать и отражать темные заклятия. Вероятнее всего, Министерство Магии категорично бы подобному воспрепятствовало, но на дворе воцарились тяжелые времена: пусть дети подготовятся к самому худшему.
В Хогвартс Левин так же завел свои книги по Защите от Темных Искусств, в переводе одного его хорошего знакомого из Министерства. Заклятия, содержащиеся в книге, идущей как дополнительное чтиво для студентов, использовались по большей части в Восточной части Европы и в СССР, но огромная часть защитных заклятий идеально подходила и для английских волшебников. Именно по этой книге Левин хотел продолжить обучение детей, но лишь в декабре.
Выдав книги студентам, Алексей строго настрого запретил попытки использования описанных в учебниках заклинаний. Книги детям он выдал для того, чтобы они подготовились посредством чтения, но никак не практики. Поэтому в тот момент, когда рядом с ним с жутким свистом пролетел бардовый луч и взорвал часть доски по левую сторону, Левин чуть в штаны не наложил. Он дернулся и инстинктивно отскочил от места взрыва - уж чего он не ожидал, так это покушения на свою шкуру.
- KAKOGO HUYA?! - заорал он, резко поворачиваясь к студентам. Практически у всех были перекошенные от страха лица, зато так ровно и смирно они не сидели никогда...
- Кто это сделал?! - взбешенный, Левин сделал шаг вперед, готовый наказать абсолютно всех в этом классе. - Кто это сделал, я вас спрашиваю!
На студентов Алексей еще ни разу не повышал голоса, а сейчас он готов был прикончить каждого децибелами своего голоса.